изречение #46
Человек ясно выражается, когда им владеет мысль, но еще яснее, когда он владеет мыслию.
изречение #45
Человек страшится только того, чего не знает, знанием побеждается всякий страх.
53
0
фраза #44
Человек не зверь и не ангел; он должен любить не животно и не платонически, а человечески.
58
0
крылема #43
Ученик никогда не превзойдёт учителя, если видит в нём образец, а не соперника.
96
0
фраза #42
Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, — значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус.
54
0
изречение #41
У души, как и у тела, есть своя гимнастика, без которой душа чахнет, впадает в апатию бездействия.
50
0
цитата #40
У всякого человека есть своя история, а в истории — свои критические моменты: и о человеке можно безошибочно судить только смотря по тому, как он действовал и каким он является в эти моменты, когда на весах судьбы лежали бы его и жизнь, и честь, и счастье. И чем выше человек, тем история его грандиознее, критические моменты ужаснее, а выход из них торжественнее и поразительнее.
43
0
цитата #39
Труд облагораживает человека.
45
0
высказывание #38
Только труд может сделать человека счастливым, приводя его душу в ясность, гармонию и довольство самим собою.
86
0
фраза #37
Создает человека природа, но развивает и образует его общество.
45
0
изречение #36
Смех часто бывает великим посредником в деле отличения истины от лжи.
40
0
крылема #35
Разум дан человеку для того, чтобы он разумно жил, а не для того только, чтобы он видел, что неразумно живет.
44
0
изречение #34
Пьют и едят все люди, но пьянствуют и обжираются только дикари.
56
0
высказывание #33
Подлецы потому и успевают в своих делах, что поступают с честными людьми, как с подлецами, а честные люди поступают с подлецами, как с честными людьми.
45
0
крылема #32
Отец любит свое дитя, потому что оно его рождение; но он должен любить его еще как будущего человека. Только такая любовь к детям истинна и достойна называться любовью; всякая же другая есть эгоизм, холодное самолюбие.
37
0
Виссарион Белинский родился в 1811 году в Финляндии. Когда мальчику исполнилось пять лет, семья переехала в Пензенскую губернию, где он учился в местном училище, а чуть позже — в гимназии. С детства Белинский интересовался изучением русского языка и литературы: читал все, что печаталось тогда в журналах, переписывал стихотворения отечественных писателей.
Уездное образование не удовлетворяло любознательного юношу, поэтому в 1829 году он поступил на словесный факультет Московского университета. Первое время студенту приходилось бедствовать, пока ему не стали платить стипендию.
В комнате общежития, где жил Виссарион Белинский, стали собираться студенты, среди которых были Николай Станкевич, Александр Герцен, Николай Огарев, Евгений Корш, Николай Кетчер. На встречах они читали собственные произведения и обсуждали проблемы политической, общественной и литературной жизни России. Это собрание получило название «Литературное общество 11-го нумера».
Через год учебы в университете Виссарион Белинский написал свое первое литературное произведение — драму «Дмитрий Калинин» на тему крепостного права. Цензурный комитет университета не только не разрешил печатать ее, но и пригрозил ссылкой и каторгой. Белинский вскоре попал в больницу, и в 1832 году его отчислили: здоровье сочли слишком слабым, а способности — «ограниченными». Он остался без средств к существованию, поэтому начал давать частные уроки и переводить зарубежные произведения.
Белинский никогда не отличался крепким здоровьем. А между тем Краевский оказался «ожесточенным эгоистом», эксплуататором, «вампиром, всегда готовым высосать из человека кровь и душу, потом бросить его за окно, как выжатый лимон». Многолетняя работа Белинского в «Отечественных записках», постоянно срочно готовившего большие статьи, рецензии и заметки на самые разнообразные книги (до 300 в год), расшатала его организм, и он решил покинуть журнал. 6 апреля 1846 г. критик сообщал Герцену: «Мне надо отдохнуть… для спасения жизни и восстановления (возможного) здоровья».
Чтобы обеспечить свое существование, он задумал издать огромный альманах «Левиафан», на участие в котором изъявили свое согласие Герцен, Тургенев, Достоевский, А.Н. Майков, М.С. Щепкин, И.И. Панаев и другие. Но начавшееся размежевание между демократическим и либерально-западническим лагерем, нескрываемое и все растущее желание Краевского видеть «Отечественные записки» более умеренными, привели к необходимости создания нового литературного органа, призванного стать средоточием и боевым идейным центром демократии. Таким органом оказался журнал «Современник», перешедший с 1847 г. в руки Некрасова и Панаева. Материалы, уже собранные для альманаха «Левиафан», критик передал в « Современник», где занял определяющую роль на более выгодных материальных условиях, нежели в «Отечественных записках». Возглавляя критико-библиографический отдел журнала «Современник», оказывая влияние и на все другие его отделы, Белинский впервые в своей жизни получил возможность проявлять свою волю полновластно, разумеется, в пределах, допускаемых цензурой.
Но поправить свое здоровье, разрушенное долгими годами непосильного труда и лишений, уже не представлялось возможным. С каждым днем оно ухудшалось, критик «таял» буквально на глазах. Ему не помогла и поездка за границу. 7 июня (по старому стилю - 26 мая) 1848 г. его не стало.
Белинский умер, сделав для своего отечества все, что мог. Его кипучая энергия давно вызывала беспокойство, тревогу, бешеную злобу охранительных кругов. На него то и дело поступали доносы в III отделение. 20 февраля 1848 г. критика вызывали для беседы с генерал-лейтенантом Дубельтом. Тяжело больной (туберкулезом), он не мог выходить из дома. Вызов повторился 27 марта. Услышав о кончине критика, начальник III отделения заявил: «Мы бы его сгноили в крепости». От каземата Петропавловской крепости, а затем и ссылки Белинского спасла лишь смерть.