— … Ну теперь, стало быть, пошло. Пропал дом. Всё будет как по маслу: вначале каждый вечер пение, затем в сортирах замёрзнут трубы, потом лопнет паровое отопление и так далее.
— Вы слишком мрачно смотрите на вещи, Филипп Филиппыч! Они теперь резко изменились.
— Голубчик! Я уже не говорю о паровом отоплении! Пусть! Раз социальная революция — не надо топить. Но я спрашиваю: почему это, когда это началось, все стали ходить в грязных калошах и валенках по мраморной лестнице?
— И почему это пролетарий не может снять свои грязные калоши внизу, а пачкает мрамор?!
— Да у него ведь, Филипп Филиппыч, и вовсе нет калош!
— Ничего похожего! На нём теперь есть калоши — и это калоши мои! Это как раз те самые калоши, которые исчезли весной 17-го года! Спрашивается, кто их попёр? Я? Не может быть! Буржуй Саблин? Сахарозаводчик Полозов? Да ни в коем случае. Это сделали как раз вот эти самые… певуны! Да хоть они бы снимали их на лестнице!
Рейтинг:
/5 -
голосов
Комментарии ()